okayГоворя "память", я, конечно же, имею в виду не пресловутые памятники вождю мирового пролетариата, которыми заставлены площади и улицы городов от Бреста до Находки и от Архангельска до Кушки. И не таблички с его именем (точнее - псевдонимом), кои привинчены к домам на этих же площадях и улицах. В этом смысле Ильича помнили, помнят и будут ещё помнить многие годы и десятилетия. Речь же идёт о памяти иного рода: о воспоминаниях о реальном, живом человеке, который когда-то ходил по этой земле, любил и ненавидел, смеялся и плакал, - о всём том, чего по факту не было, нет и уже не будет. Сталин, этот "Ленин сегодня", напрочь стёр память о человеческом облике своего предшественника, заменив его рельефный образ со всеми присущими ему достоинствами и недостатками божком, который, как жена Цезаря, вне подозрений.
Ленин на прогулке в Горках. Август - сентябрь 1922 года
Но - стоп! Что-то я увлёкся размышлениями о вечном. Наверное, это возрастное. Вообще же, хотел поделиться ещё одним интересным эпизодом из жизни Ленина (о кое-каких интересных сюжетах из жизни вождя я уже писал). Точнее - не из его жизни, а из жизни его семьи (семьи в широком смысле, включая сюда сестёр и брата). Впрочем, этот эпизод, хотя и проходит по Ильичу, как по касательной, тем не менее, добавляет штришок именно к его реальному (я бы даже сказал - человеческому) образу.
Итак, 1922-ый год. Москва. Старшая сестра Ленина, Анна Ильинична, не имея своих детей, ещё до начала эпохи исторического материализма вместе с супругом Марком Тимофеевичем Елизаровым взяла на воспитание мальчика - Гору Лозгачёва. Вообще, история этого усыновления весьма примечательная: при живых и здоровых родителях малыша, в принципе, просто купили. Не знаю, передавали Елизаровы Лозгачёвым деньги или нет - не о том речь. Будем считать, что родители продали своего ребёнка за возможность дать ему шанс на нормальное будущее: сытно есть, сладко спать и получить добротное образование.
Да, так вот. Напоминаю, на дворе лето 1922-го года. Ситуация в стране - сами знаете какая. Шестнадцатилетний Гора получил аттестат зрелости (а надо сказать, образование ему дали весьма недурное) и уехал на летний отдых к родственникам в Саратов. Едва он успел расчехлить чемодан, как от приёмной матери пришла телеграмма следующего содержания: "Выезжай срочно, чтобы успеть на морской пароход. Высылаю тридцать рублей на дорогу. Елизарова". Юноша, естественно, возвращается в Москву и получает там объяснение по поводу загадочной телеграммы. Ему слово:
"... После обеда раскрылись все тайны и загадки.
- Ты в этом году закончил среднее образование, Гора, - начала приёмная мать, усадив меня около себя на диван, - и мне хотелось как-то особенно отметить это немаловажное событие в твоей жизни. Я решила посоветоваться с Володей [В.И. Ульянов. - Пан Гридь], и знаешь, что за мысль пришла ему в голову? "А что ты скажешь, - говорит, - насчёт поездки за границу? Не пассажиром, конечно, а, например, простым матросом? Теперь это, пожалуй, можно будет обмозговать. Пусть потрудится наравне с другими, всё-таки ему уж семнадцатый год, не маленький, вот и будет у него приятное с полезным".
- Понимаешь ли, мы этот вопрос давно уж обсуждали. Самое трудное было для меня решить, куда же именно отправить тебя. Я специально поехала для этого в Петроград и разговаривала там с одним руководящим товарищем из Балтийского пароходства - Иваном Ионовичем Яковлевым, и он привёл мне несколько возможных вариантов, которые один за другим пришлось отвергнуть, и вот почему. Пароход "Декабрист" пойдёт в Аргентину, в Южную Америку, но, честно говоря, я что-то просто побоялась тебя туда послать. Другой - "Трансбалт" - отправится вокруг Европы и Азии в рейс до самого Владивостока...
- Эх, мне бы такое путешествие проделать, - вырвалось у меня, - вот интересно!
- Да, сама знаю, что интересно, но ты представь себе, ведь "Трансбалт" проделает этот путь чуть ли не за полгода! Ты, я надеюсь, не отказался от намерения учиться дальше? Год-то пропадёт, июль месяц у нас сегодня, а не январь. И этот вариант пришлось отвергнуть.
- Когда я вернулась обратно, - продолжала Анна Ильинична, - мы решили остановиться вот на чём: ровно через четыре дня отправляется с грузом леса в Лондон торговое судно "Карл Маркс". Если ты не прочь, можешь на нём совершить плавание в качестве матроса, как член команды. Тебе, кажется, даже и жалованье будут платить, как рядовому матросу. Зато, конечно, ты и работать должен будешь, как и все, ничем не отличаясь от других. Ну, как ты решаешь?
- Да что там спрашивать меня? - воскликнул я. - Поеду, конечно, кем угодно поеду!
- Ну, тогда имей в виду: завтра же нужно выезжать в Петроград, не теряя времени. "Карл Маркс" возвращаться будет через два - три месяца.
Я был в возбуждённо-радостном настроении.
- Ну и ну! Здорово! - всё ещё не мог я прийти в себя. - Так вы, значит, давно уже всё с Владимиром Ильичём обсудили! А мне-то невдомёк, что это Анна Ильинична агитирует меня английский язык учить, с ребятами из коминтерновской молодёжи вдруг знакомит, английские газеты выписала - практиковаться в чтении! Я только сейчас всё по-настоящему понял. Большое спасибо вам! - И я от души расцеловал Анну Ильиничну.
- Это Володю в первую очередь надо благодарить, - сказала Анна Ильинична, - я без него ничего не сумела бы сделать. Но поблагодаришь, когда возвратишься, а сейчас надо спешить со сборами, некогда в Горки ехать, да и Володя всё ещё прихварывает что-то, переутомился.
- Теперь вот ещё что, - добавила она, - мы наметили в спутники тебе Мишу Ленгника. Фридрих Вильгельмович дал своё согласие. Миша постарше тебя, а главное - посерьёзнее, ты же у меня частенько легкомысленным бываешь, а с Мишей я буду поспокойнее за тебя. Одно плохо: Миша совершенно не знает английского языка. Тут уж придётся тебе быть за старшего и помогать ему.
Через несколько дней гружённое лесом чуть ли не до трубы торговое судно "Карл Маркс" водоизмещением 5.000 тонн покинуло Петроградский порт и по Морскому каналу взяло курс на видневшийся в утренней дымке Кронштадт. На его борту отплывали в качестве матросов Георгий Лозгачёв и Михаил Ленгник. Они уже чувствовали себя "морскими волками": обоим вместе исполнилось 35 лет...".
Пароход "Карл Маркс".
Построен в 1899 году в Германии, в Киле, на Говальдс Верке, и спущен на воду под именем "Дианы".
Размерения: длина = 105,15 м, ширина = 14,02 м, высота борта = 8,17 м, осадка в грузу = 6,55 м.
Вместимость регистровая полная = 3.502,25 регистровых тонн, чистая = 2.144,14 регистровых тонн.
Судно имело одну паровую машину тройного расширения мощностью = 1.800 инд. л.с.
Скорость судна в грузу = 10,5 узлов. Топливо для котлов - каменный уголь
Ульяновы, как известно, были достаточно зажиточной семьёй и вели, как тогда говорили, буржуазный образ жизни. Причём даже смерть Ильи Николаевича сильно не изменила финансовое положение семейства: первый год, до получения пенсии за умершего мужа, Марии Александровне было действительно тяжело, но затем ситуация выправилась и всё вернулось на круги своя. Почти все члены семьи выезжали за границу - либо на отдых, либо на учёбу, либо в эмиграцию. За кордоном Ильич весьма неплохо питался, вёл здоровый образ жизни и, при необходимости поправить здоровье, обращался к известным врачам: скажем, операцию Надежде Константиновне Крупской, которая страдала от базедовой болезни, делал не просто швейцарский врач - в Швейцарии ведь врачей (всяких врачей - и хороших, и плохих), как и в России, немало, - но сразу нобелевский лауреат в области медицины! Такой образ жизни вполне естественно требовал денег и денег немалых, и они всегда находились. Впрочем, разговор у нас сейчас идёт не о деньгах и источниках их поступлений. Об этом мы поговорим как-нибудь потом. Сейчас мы "калякаем за жисть". Так вот, Ленин с детства привык к хорошей, сытой жизни и, совершив государственный переворот, взяв в руки власть, очевидно, не собирался отказываться от своих привычек.
Эпизод, рассказанный в мемуарах Георгием Яковлевичем Лозгачёвым-Елизаровым, как раз и показывает нам одну из таких буржуазных привычек в действии. Помните, как в XIX-ом столетии представители аристократических семейств поступали со своими отпрысками, вступающими во взрослую жизнь? Правильно - по завершении ими образования отправляли своих чад
Кстати, обратите внимание: рассматривались несколько вариантов, причём ключевым фактором при выборе стал не денежный вопрос, а продолжительность поездки - мальчику нельзя сорвать учебный год. Опять же, юношу не отправляют за море в приказном порядке, но дают ему право выбора: хочешь поехать - езжай. Его загодя готовят к поездке - он, ничего не подозревая, ходит к репетитору английского языка - всё для того, чтобы не просто побывать в Лондоне, но получить от поездки положительные впечатления. Короче говоря, это не просто подарок, но, как было принято в той, ещё старой России, сюрприз, до которых, к слову, были весьма охочи все Ульяновы.
И ещё один нюанс. Это размышления Лозгачёва о смысле телеграммы, едва он получил её в Саратове: "... Я терялся в догадках: о каком пароходе (да главное - морском!) говорится в телеграмме? Единственное, что мне в конце концов пришло в голову, это то, что Анна Ильинична собралась съездить куда-то за границу и хочет взять меня с собой...".
Т.е. мальчик, конечно, рад поездке за пределы страны, однако для него это, хотя и мечта, но не такая уж и запредельная. Скорее, как для иного ребёнка, мечта о какой-то этакой
Journal information