goodВы знаете, что и у нас пыталась подвизаться теория, которая рассматривает наше крестьянство, как колонию, как колониальный рынок, за счёт которого можно было бы произвести накопление тех средств, которые так необходимы нам для расширения промышленности [Выделение моё. Пан Гридь]. Далее вы знаете, что не только теоретически в прессе, но и в нашей практике несколько лет тому назад мы увлеклись так называемыми "восстановительными" ценами как путём для накопления. Промышленность была тогда загружена только на 25 - 30% и восстановительные цены должны были как будто дать те средства, которые необходимы были для сохранения и вовлечения в дело остальных 70% ещё неиспользованного капитала. Однако мы убедились и скоро поняли, что экономика на практике встречает диалектически противоречивые тенденции и что нужно уметь эти противоречивые тенденции диалектически разрешать.
Мы перешли тогда в целях увеличения недостающих нашей промышленности средств на путь снижения цен. Эта практика вначале многим казалась неправильной, но жизнь показала, что эта "диалектика" полностью подтвердилась. Снижая наши оптовые цены в первую очередь на предметы крестьянского производства и потребления (а вы помните, что первым декретом со стороны ЦИК в этом направлении было именно снижение цен на сельскохозяйственные машины), мы открыли возможность развития производительных сил. Затем мы применили снижение цен более широко по отношению к текстилю, металлу и т.д. Мы смогли только после этого планомерного снижения подойти к вопросу введения твёрдой валюты и уничтожения дефицитности нашего бюджета и успешно справиться с обеими задачами." [Дзержинский Ф.Э. Избранные произведения в двух томах. Том II. - М.: Изд-во политической литературы, 1967. - с. 323 - 324].
Вот так вот "железный Феликс", который, к слову сказать, на момент выступления, кроме кресла председателя ОГПУ СССР, занимал по совместительству ещё и кресло председателя Высшего совета народного хозяйства СССР, невзначай назвал товарища Сталина колонизатором и уподобил его будущую экономическую политику оголтелой политике капиталистических государств. Всё-таки очень удачно умер Дзержинский всего через каких-то десять недель после съезда, в ореоле легендарного революционера. А то ведь, проживи он чуть дольше, и кончил бы в своей моче и дерьме, униженно вымаливая прощение у дядюшки Джо...
Journal information