goodЯ давно уже пишу, что такая точка зрения – не более, чем тривиальная аберрация: СССР в указанный период – страна-изгой, от которой старательно шарахались все более-менее приличные страны, страна дикая во всех отношениях (без нормального хозяйства, с малограмотным населением, вящие люди которой в приличном обществе вели себя как чернь – дипломаты, плюющие на ковры в ходе официальных мероприятий, как символ эпохи и страны в ней), в общем, страна, которая, перефразируя известное изречение, больше старалась казаться, нежели быть.
И вот, намедни, разыскивая кое-какую информацию в Сети, набрёл я на весьма примечательный снимок. На фото запечатлён исторический момент – подписание в Хельсинки 21-го января 1932 года полпредом СССР И.М. Майским и министром иностранных дел Финляндии Аарно Юрьё-Коскиненом договора о ненападении.
Собственно, что удивило. Как обычно обставляется подписание внешнеполитических договоров? Первое, что приходит на ум, – это наличие представительных правительственных делегаций с обеих сторон. Второе – это демонстрируемое на публику равноправие договаривающихся сторон: не важно, кто с кем и по поводу чего заключает соглашение, хоть с туземцами Берега Слоновой кости – главное, показать на камеры, что все равны, и с голливудской улыбкой в 32 зуба пожать друг другу руки. Например, вот так:
Министр иностранных дел Японской империи Ёсукэ Мацуока в присутствие И.В. Сталина, В.М. Молотова и А.Я. Вышинского подписывает советско-японский пакт о нейтралитете. Москва. 13-ое апреля 1941 года.
Ну а на хельсинской фотографии у нас какой-то трэш и угар. Рабочий стол финского министра, на который небрежно брошен портфель (такое впечатление, что господин Юрьё-Коскинен забежал на пару минут в свой кабинет, бросил портфель, присел подписать пару бумаг и вот-вот убежит по делам). Никаких делегаций: лишь два человека – финский министр и советский полпред, и каждый пишет что-то своё. Вообще, примечательно то, как сидит товарищ Майский: на стуле для посетителей, сиденье которого расположено заметно ниже хозяйского кресла, с трудом дотягиваясь до столешницы, благодаря чему полпред выглядит не как равный, а как проситель.
Journal information