okayЧто, спрашиваете, случилось? Да, в общем-то, ничего особенного: аз, многогрешный, прочитал нынче статейку, которая до этого как-то прошла мимо меня. Спасибо добрым людям (а конкретно – уважаемому
skrepohistory), что не дали помереть в незнании. Кто заинтересуется, завсегда может припасть к первоисточнику того, о чём далее пойдёт речь. Благо, статья небольшая: на её чтение уйдёт меньше времени, чем на… ну, не знаю… сигарету выкурить не успеете за это время.
Об чём речь? Речь – о блокаде Ленинграда. Если уж совсем сузить вопрос (всё-таки тема блокады за истекшие три четверти века раздулась до непомерных размеров), то – об эвакуации детей из города на Неве. И, вот, тут я предлагаю вам усесться на табурет, а особо впечатлительным персонам выпить валерьянки и привязать себя подтяжками к тому же табурету, ибо говорить мы будем о славных финансовых начинаниях красных эффективных манагеров. Да, представьте себе: вы не ослышались – кругом народишко мрёт с голодухи в блокированном германскими и финскими войсками городе, а Страна Советов в лице своих лучших сынов решает, как бы ей нажиться на всенародной беде.
В общем, дело было так. 19-го июля 1941 года Исполнительный Комитет Ленинградского городского Совета депутатов трудящихся вынес решение за нумером 48 (я всё цитировать не стану: только наиболее примечательные пункты):
… 1. Установить плату с родителей, или с лиц их заменяющих, за пребывание вывезенных из гор. Ленинграда детей в детсадах, детских яслях, интернатах школьников, в следующих размерах: см. таблицу 1.
Та самая таблица 1, которую надо «см.».
Примечание 1. Семьи военнослужащих, рядового и младшего начальствующего состава платят за детей из расчёта заработка работающих в семье и получаемого пособия.
Примечание 2. Семьи добровольцев народного ополчения рядового и младшего начсостава платят за детей на общем основании по своему заработку по последнему месту работы.
Примечание 3. При исчислении среднего заработка семей среднего, старшего и высшего начальствующего состава заработок военнослужащего при отсутствии справки о зарплате принимается в расчёт за 600 руб. в месяц […]
9. Установить взнос платы с родителей за каждый месяц вперёд, но не позднее 10-го числа платёжного месяца, предоставив право домохозяйствам просроченную плату взыскивать судебным порядком…
Итак, что мы имеем? Родная Советская власть в очередной уже раз раскрылась во всей красе, выставив себя в худшем свете, чем любая возможная оккупационная власть: брать деньги за содержание детей, которые, к слову, не в пионерский лагерь на летний отдых уехали, а были эвакуированы из умирающего голодной смертью города, – это верх цинизма! Отдельная статья – те, с кого брали плату: на поверку это всё люди, которые либо ежечасно рисковали своей жизнью на фронте, сражаясь в том числе и за эту самую Советскую власть, либо отдавали все свои силы, вкалывая в тылу на «всё для фронта, всё для победы».
И ведь что характерно: деньги брали без всяческих скидок на заслуги родителей: мобилизован ли ты на фронт решением военкомата, или ушёл туда добровольцем – один хрен! Главное – бабки не забудь заплатить. А ежели забудешь, так самый справедливый суд в мире тебе об этом напомнит. Отдельное внимание – пункту 9: люди не просто должны были заплатить государству за содержание своих детей, а сделать предварительную оплату услуги. И то верно: Страна рабочих и крестьян твоих детей, понимаешь, смотрит, а тебя, милчеловек, вдруг каким шальным осколком убьют или при бомбардировке потолком обвалившимся накроет! Нет, дорогой товарищ, ты сперва заплати по счёту, а там можешь помирать: бабы ещё нарожают!
Правда, потом, чуток погодя, власть решила, что в этом деле можно дать небольшую поблажку, и 25-го октября 1941 года вышло новое решение всё того же Исполкома Ленинградского горсовета, которое внесло изменения в решение № 48. Изменений было несколько, но главное для нас фигурировало в пункте 5:
… 5. Установить срок взноса родителям платы за пребывание эвакуированных детей в детских учреждениях не позднее 5-го числа следующего за платёжным месяца…
Итого – предоплату заменили оплатой по факту выполнения услуги. Не шибко много, но и на том спасибо.
Теперь предлагаю уважаемой публике обратить внимание на размер взимаемой платы.
Первое, что бросается в глаза: размер платы привязывался не к размеру заработной платы родителей и не её средней величине, а к размеру дохода на одного члена семьи, включая иждивенцев. Т.е. если в семье из 3 человек работали 2, то такая базовая величина была ниже средней заработной платы на одного работающего члена семьи, что несколько облегчало ситуацию для людей. Правда, это была палка о двух концах: чем больше детей было в семье, тем меньше была плата за содержание одного эвакуированного ребёнка, но, одновременно, тем выше были суммарные затраты, ибо произведение плата за ребёнка х кол-во детей в семье в конечном итоге давало большую сумму.
Второе – размер платы и величина доходов. Тут всё очень интересно. Всех плательщиков можно разделить на четыре категории: а) гражданские лица; б) народные ополченцы; в) рядовой и младший начальствующий состав и г) средний, старший и высший начальствующий состав.
О доходах гражданских лиц предельно ясно написал в своём труде «Военная экономика СССР в период Отечественной войны» глава Госплана при СНК СССР товарищ Вознесенский Н.А. (с. 117 – 118):
… В связи с ростом производительности труда и в целях поощрения ударных отраслей производства в период военной экономики произошли большие изменения в уровне заработной платы. Прежде всего, был поднят уровень заработной платы в угольной и нефтяной промышленности, в чёрной и цветной металлургии и в военной промышленности, что обеспечило этим отраслям тяжёлой промышленности по сравнению с другими отраслями народного хозяйства более высокий уровень зарплаты. Наиболее высокий уровень заработной платы промышленных рабочих и служащих в период военной экономики был достигнут в угольной промышленности, чёрной металлургии и в военной промышленности.
Среднемесячная денежная заработная плата рабочих в союзной промышленности СССР увеличилась с 375 руб. в 1940 году до 573 руб. в 1944 году, или на 53%, причём в угольной промышленности она достигла 729 руб. и в чёрной металлургии – 697 руб. Среднемесячная заработная плата инженерно-технических работников в союзной промышленности выросла с 768 руб. в 1940 году до 1.209 руб. в 1944 году, причем в угольной промышленности она достигла 1.502 руб., а в чёрной металлургии – даже 1.725 руб. …
Понятно, что в Ленинграде нет ни угольных шахт, ни предприятий чёрной металлургии, потому ждать там заработков у пролетариев на уровне выше среднего по стране бессмысленно. Вероятнее всего, в годы блокады средняя заработная плата промышленных рабочих в городе не превышала уровня в 400 – 450 руб., у служащих – и того меньше. При таких доходах жить было крайне сложно и в мирное время, а уж в военные-то годы это, почитай, голодная смерть даже в относительно благополучных по части продовольственного снабжения регионах страны (хотя были ли таковые?): денег на еду просто не хватало. И, вот, теперь, отправив детей на Большую землю, работягам предстояло из своих скудных доходов отдавать государству не менее четвёртой части суммарного дохода семьи!
С ополченцами ситуация приблизительно такая же, ибо в годы войны лицам, вступившим в народное ополчение сохранялся средний заработок на предприятии. Плюс к этому им выплачивались полевые деньги (Шуняков Д.В. Финансовое обеспечение военнослужащих Красной Армии в годы Великой Отечественной войны // Вестник Балтийского федерального университета им. И. Канта. Серия: Гуманитарные и общественные науки. – 2018. – № 3. – с. 71).
Зато военнослужащие выпадали из этой печальной картины. В целом, ситуация с их денежным довольствием выглядела так (Там же, с. 70 – 71):
… Выплата денежного довольствия военнослужащим Красной армии осуществлялась по нормам мирного времени в соответствии с занимаемыми штатными должностями. Рядовой состав первого года службы получал 8 руб. 50 коп. в месяц, второго года – 11 руб., ефрейтор – 12 руб. 50 коп., младший сержант первого года службы – 15 руб., а старшина третьего года службы – 150 руб. Оклады командному составу устанавливались по 31-разрядной тарифной сетке в размере от 550 руб. (по 1-му разряду) до 3.200 руб. (по 31-му разряду) в месяц.
Кроме денежного оклада в годы войны были введены иные выплаты: единовременное пособие для офицерского состава при убытии в действующую армию и полевые деньги. Ежемесячную надбавку получали только военнослужащие, находящиеся непосредственно на передовой линии в пределах армейского тыла, а также больные и раненые.
Советское правительство активно поощряло совершенствование воинского мастерства и заслуг на поле боя. Одними из первых стали гвардейцы: для офицеров денежное довольствие было увеличено в 1,5 раза, для красноармейцев – в 2 раза.
Кроме того, повышенное денежное довольствие получали военнослужащие наиболее важных и ценных специальностей. Так, оклады военнослужащим Воздушно-десантных войск выросли на 10 – 15% для офицеров и на 25% для рядовых и сержантов. Для наводчиков противотанковых средств были установлены повышенные выплаты по категории “старший красноармеец”. Для поощрения снайперов с мая 1942 г. вводились оклады от 25 до 200 руб. (в зависимости от звания и года службы). С ноября 1942 г. для механиков-водителей танков введено ежемесячное премирование в зависимости от квалификации вождения, соответственно: мастеру вождения – 150 руб., водителям 1-го и 2-го класса – 80 и 50 руб.
В связи с возрастанием роли командного состава дивизионного и полкового звена приказом НКО № 025 от 14 января 1942 г. повышены оклады содержания на 40%. С 15 мая 1943 г. приказом № 0351 повышены оклады фронтовому и армейскому звену управления, составившие 2.600 – 4000 руб. в зависимости от занимаемой должности…
Короче говоря, военные, как всегда, оказались в привилегированном положении. Правда, и в их среде существовало неравенство – действовало правило «Все равны, но кто-то равнее»: примечание 3 решения № 48 Исполкома Ленинградского горсовета от 19.07.1941 г. давало среднему, старшему и высшему начальствующему составу возможности искусственно занижать свои доходы и, как следствие, сокращать величины платы за содержание детей.
Ну, и последнее, на что хотелось бы обратить внимание шановного панства: зачем всё это делалось?
Вопрос непростой, и, на первый взгляд, дать какой-либо внятный ответ на него невозможно (разве что, зафиксировать, что у власти в Советском Союзе стояла всякая сволочь).
Скажем, если мы обратимся к знаменитому Постановлению СНК СССР от 02.10.1940 г. № 1860 «Об установлении платности обучения в старших классах средних школ и в высших учебных заведениях СССР и об изменении порядка назначения стипендий», то, несмотря на всю его… хм… подлость, что ли… так вот, несмотря на его подлость и несправедливость по отношению к людям, в этом постановлении можно проследить внутреннюю логику: данный документ позволял в условиях начавшегося второго акта глобальной войны регулировать направление трудовых потоков в зависимости от потребностей страны, как их понимала Советская власть. Однако в документах, выпущенных ленинградскими властями, такой логики, вроде бы, нет. Ну, в самом деле, не считать же за причину выхода решения № 48 желание переложить на трудящихся бремя содержания их детей? Как минимум, это мелочно, а по гамбургскому счёту, глупо и подло.
Впрочем, я не зря написал об отсутствии логического обоснования появления документа на первый взгляд. Дело вот в чём. 1-го октября 1942 года – т.е. это уже не начало войны, когда не понятно, куда кривая выведет, нет, город пережил блокадную зиму, самую страшную зиму в своей истории, и уже и ежу ясно, что платить за содержание эвакуированных детей горожанам крайне тяжело – всё тот же Исполком Ленинградского городского Совета депутатов трудящихся принимает очередное решение: освободить от оплаты за содержание детей, находящихся в детских учреждениях, эвакуированных из города на Большую землю, родителей, проживающих вне Ленинграда.
Это очень важно: от платы освободили тех, кому легче. А плату для тех, кому тяжелее всех, оставили. Почему? Я, размышляя над этим вопросом, вот к чему пришёл (специально подчеркну: это не ответ на вопрос, это всего лишь попытка дать логичный ответ, возможно, неудачная). Представьте себе, что есть некая семья: папа, мама и ребёнок. Малыша каким-то чудом удалось вывезти из умирающего города (а, быть может, и тогда, когда Ленинград ещё не знал о всех ужасах, которые выпадут в ближайшее время на его долю). Жена умерла от истощения. Остался один муж. Он уже тоже с голодухи на ладан дышит: надежды никакой, и сам он, пожалуй, был бы не против, перейти на положение иждивенца – доживать свой век на урезанном пайке, но стране нужна каждая пара рук, и необходимость платить государству за содержание ребёнка – это очень крепкая цепь, которой он прикован к станку.
P.S. Как-то запамятовал я о важной штуке, а именно: страна должна знать своих героев. Вот фамилии той красной сволочи, которая подписывала решение Исполнительного Комитета Ленинградского городского Совета депутатов трудящихся № 48 от 19.07.1941 года:
1) председатель Исполкома товарищ Попков Пётр Сергеевич (23.01.1903 – 01.10.1950), фигурант Ленинградского дела, расстрелян;
2) секретарь Исполкома товарищ Пономарёв Н.И.
Journal information