Штандарт Перемышльской земли

«ЗДРАВСТВУЙТЕ, ЗДРАВСТВУЙТЕ, ЗДРАВСТВУЙТЕ ВАМ!» (с)

Дорогие друзья!

Этот блог существует уже несколько лет, в течение которых здесь было опубликовано более трёхсот четырёхсот пятисот шестисот семисот восьмисот записей: кто-то скажет, что этого мало, кто-то заметит, что много, – и каждый будет по-своему прав. Тем не менее, полагаю, это хороший повод для того, чтобы задаться вопросом, который озвучил один из героев Джеки Чана: “Who am I?”. Да, по-моему, пришло время представиться. «Что за чудеса! – воскликнет иной удивлённый читатель. – Среди уважающих себя людей принято, приходя в чужой дом, сперва называть себя, а уже потом завязывать дружеский разговор, но никак не наоборот!». Ваша правда, есть такая традиция.


Впрочем, полагаю, меня извиняет то обстоятельство, что аз, многогрешный, живу по старому ветхозаветному изречению: «Каждый получит по делам своим». И действительно, что даст читателю стандартное представление человека, о котором, вы, быть может, слышите в первый и последний раз? Похвальба? Красивые слова? Или правда? Поэтому я думаю, мои читатели сначала должны увидеть новичка в деле, а уже затем решить, хотят ли они вообще о нём что-либо узнать. Полагаю, в деле вы меня увидели. Совсем чуть-чуть. И если моё творчество вас заинтересовало, давайте знакомиться.
( Collapse )
promo grid_ua january 8, 2019 09:00 3
Buy for 10 tokens
«ГОРОД И ЕГО ИМЕНА» (1)
Говорят, в новый год нужно входить с чем-то новым – тёплым, добрым, позитивным. Посему 2019-ый год в этом журнале я начну публикацией своего очерка, о котором уже неоднократно упоминал, – «Город и его имена». Тем более, что вряд ли читатели этого блога en mass e…
Уголок автора

«КАЖДЫЙ ПОЛУЧИТ ПО ДЕЛАМ СВОИМ» (с)

За те несколько лет, что существует этот журнал, в нём появилось уже без малого четыре сотни пять шесть семь сотен заметок – больших и не очень, интересных и так себе. В общем, разных. И честно говоря, я уже и сам порой теряюсь: писал ли я что-то на некую тему или нет? Всякий раз, выбирая предмет для обсуждения, приходится переворачивать верх дном весь журнал, чтобы убедиться, что вопрос ещё не поднимался.

Так ведь то я, автор этих самых заметок – человек, который их пишет и, по идее, должен ориентироваться в них, аки рыба в воде! А что же говорить о вас, моих читателях?! И уж совсем страшно становится – аж волосы встают дыбом! – стоит только представить ситуацию, в которой оказывается случайный посетитель блога. Что он видит, едва зайдя сюда? Правильно – какое-то приветствие с ненужными подробностями из жизни автора, которые, если и будут кому-то интересны, то, разве что, после ознакомления с содержанием блога.


Публичная библиотека Цинциннати

В общем, поразмыслил я над эргономичностью своего журнала, не забыл бросить взгляд на маркетинговую составляющую (а то как же – в рыночных реалиях окружающей действительности даже за читателей нужно бороться!) и решил соорудить оглавление блога, в котором будут закреплены гиперактивные ссылки на наиболее интересные (конечно же, с моей точки зрения) заметки, сгруппированные по темам.

Итак, «погнали наши городских» (с)!

Опубликованные произведения:

На живца – раз, два, три и четыре
«И был вечер, и было утро: день шестой…»
Будни женатого человека
Город и его имена – раз, два, три, четыре, пять и шесть

История:

Новое время:

Белое море, Балтика и русский торговый интерес

Новейшая история:

Кулак versus Советская власть – раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь и девять
О ленд-лизе и не только – раз, два, три и четыре
Искусство арифметики – раз и два

Карл Маркс и все-все-все:

Генеалогическое...
“Der junge Karl Marx” или Почему иногда лучше жевать, чем говорить – раз и два
“Jenny Marx. La Femme du Diable” – раз, два, три и четыре
По следам юбилея – раз, два и три

Российская Империя

«БАРОН ЖЕРМОН ПОЕХАЛ НА ВОЙНУ…»

Наполеону Бонапарту приписывают утверждение о том, что выдающийся полководец подобен квадрату, основанием которого служит его ум, а высотой – воля. Не знаю, говорило ли подобное Корсиканское Чудовище или нет, – на самом деле, это не так уж и важно.

Вспомнил я о Бонапартии при чтении дневника имперского сановника Александра Александровича Половцова. В одной из записей (от 10.03.1889 года по ст. ст.) он следующим образом изобразил – вне всякого сомнения, утрируя и обостряя до невозможности своё описание – отношение государя императора Александра II к предстоящему участию России в войне на Балканах накануне вооружённого конфликта с Османской империей [Половцов А.А. Дневник Государственного секретаря. В 2-х тт. Том 2: 1887 – 1892. – М.: ЗАО «Центрполиграф», 2005. – с. 186]:



Его Величество Император Александр II со своим конвоем во время войны у штаб-квартиры в Горном Студне, Болгария. 1877 год.

… Александр Николаевич сначала говорил, что останется чужд войне, потом, желая оказать любезность императрице и получить за то некоторое отпущение грехов личных, стал мирволить косвенному вмешательству, затем после плотного завтрака произнёс московскую речь [1] и, наконец, мечтая о воссоединении утраченной по Парижскому трактату бессарабской территории, заказал три фельдмаршальских жезла (для себя и двух братьев) ещё прежде объявления войны…

Ну, прямо-таки как в старинной ОРТ-шной рекламе родом из 1990-ых годов:



Возвращаясь к тому, с чего начал, – к квадрату: без сомнения Александр Николаевич и близко не полководец, но вот эта вот его нерешительность, переходящая в шараханье из стороны в сторону… Понятно, что подданные (точнее – верноподданные) должны были беспрекословно исполнять его волю при любом раскладе, ибо он – царь, сиречь персона священная. Но как же, наверное, они мысленно крыли его матюгами под одеялом в безлунную ночь.

СПРАВКА:

30-го октября 1876 года по ст. ст. царь держал в Кремле речь перед представителями московского дворянства и города. Он говорил о своём стремлении добиться разрешения восточного кризиса мирным путём, хотя далее отметил: «Если же это не состоится, и я увижу, что мы не добьёмся таких гарантий, которые обеспечили бы исполнение того, что мы вправе требовать от Порты, то я имею твёрдое намерение действовать самостоятельно и уверен, что в таком случае вся Россия отзовётся на мой призыв».

Будёновка

ИНТЕРНАЦИОНАЛИЗМ И ТРУДОВЫЕ ОТНОШЕНИЯ

Интересные данные о красном колониализме в 1920-ых гг. в Туркестане, взятые из брошюры Мустафы Чокай-оглы (Чокай, Чокаев или Шокай) «Туркестан под властью Советов: Статьи, воспоминания» (Алма-Ата: «Айкап», 1993. – с. 55 – 56):



… Завод этот раньше, до 1918 года, принадлежавший английской компании Уркварта, ныне перестроен заново «по последнему слову заграничной техники». Находится он в центре казахского заселения, но ввиду его особой промышленной ценности он отнесён в ведение центральных органов Советского Союза.

Это последнее замечание необходимо помнить для установления ответственности за условия труда на этом самом образцовом на территории Казахстана крупнейшем промышленном предприятии. Добываются на заводе Риддера медь, свинец, олово. Последнее время в районе завода найдено золото. Всех рабочих и служащих на заводе 2.800 человек и среди них 370 казахов. Только один рабочий-казах числится в рядах квалифицированных; все остальные, значит, простые рабочие или ещё точнее сказать – чернорабочие. При заводе имеется фабрично-заводская школа для подготовки квалифицированных рабочих, но доступ туда казахам затруднён или даже невозможен из-за отсутствия там преподавателя, владеющего казахским языком. Присланные на завод (со стороны) молодые казахи, по окончании фабрично-заводской школы, зачисляются в чернорабочие. При сокращении работ, что происходит периодически, увольняются в первую очередь рабочие-казахи. Рабочие-русские и рабочие-казахи одной квалификации получают неодинаковую заработную плату: русские больше, казахи меньше…

СПРАВКА:

Риддерский рудник был создан в 1786 году партией геологоразведчиков, возглавляемой горным инженером Филиппом Риддером, которая 31-го мая того же года обнаружила в верховьях реки Ульбы (на территории нынешней Восточно-Казахстанской области Республики Казахстан) крупное месторождение золота, серебра, меди и свинца. В 1903 году рудник был сдан в аренду австрийской компании “Thurn und Taxis”, а ещё через восемь лет, в ноябре 1911 года, русское правительство расторгло договор аренды и передало рудник Российскому горно-промышленному комиссионному обществу бывшего министра торговли и промышленности М.М. Фёдорова, которое, в свою очередь, передало Риддерский рудник в управление акционерной компании шотландского дельца Джона Лесли Уркварта.

Будёновка

ORDNUNG UND DISZIPLIN (2)

Окончание. Начало тут.



«Трубачи Первой Конной армии». Картина кисти художника М.Б. Грекова. 1934 год.

... Изложив на заседании 14 октября текст приказа, Ворошилов продолжал:

«Приказ произвёл колоссальное впечатление. Виноватые приуныли, а незапятнанные выпрямились, и по их физиономии видно было, что они осуждают своих товарищей. Мы почувствовали, что мы сможем на них опереться. Хотя мы, конечно, знали, что самые настоящие виновники сюда не пришли.

После прочтения приказа начали приводить его в исполнение. Один из полков имел боевое знамя от ВЦИК, привезённое тов. Калининым. Я от имени ВЦИК объявил, что знамя, вручённое от высшего органа, отбирается, и передаётся члену ВЦИК, тов. Минину. Командующий приказывает отобрать знамя. Это производит ещё более потрясающее впечатление. Многие бойцы начинают плакать, прямо рыдать. Здесь мы уже почувствовали, что публика вся в наших руках. Мы приказали сложить оружие, отойти в сторону и выдать зачинщиков. Оружие сложили беспрекословно, но с выдачей замялись. Тогда мы отозвали командный состав в сторону и приказали назвать зачинщиков. После этого было выдано 107 человек, и бойцы обещались представить сбежавших. Из выданных уже 40 человек расстреляно. После этого полки были объявлены расформированными, им было возвращено оружие и объявлено, что они сводятся в отдельную бригаду. Когда бойцы получили обратно оружие, ликованию не было конца».

Рассказ о ликовании бойцов не слишком умилил членов комиссии, внимательно слушавших Ворошилова. Один из них спросил: «Что, значит, в других дивизиях положение такое же?».

«Да, в других дивизиях были сложности, – признал Климент Ефремович. – В 11-й дивизии началось было немного, но заранее ликвидировано. Но операция над 6-й дивизией, безусловно, произвела отрезвляющее впечатление и на остальные дивизии, нам нужно сейчас публику „накачивать“, и вы приехали к нам в очень нужный момент. Так что, вот каково положение. Конечно, ничего опасного и страшного не было, но, безусловно, 6-я дивизия натворила много безобразий. Мы многого и не знаем, потому что поехать туда не могли. Сейчас, повторяю, армия абсолютно здоровая. Боеспособность у неё даже при том состоянии, которое имелось в 6-й дивизии, не терялась, все оперативные приказы выполнялись, потому что резание жидов они не ставили ни в какую связь с воинской дисциплиной».

Далее слово взял член Реввоенсовета Конармии С.К. Минин. Он утверждал:

«Товарищ Ворошилов, давая картину событий, упустил из виду одно важное обстоятельство. Командный состав в большом количестве был выбит, и 6-я дивизия, сохраняя боеспособность, представляла из себя почти толпу, потому что командиров приходилось назначать из бойцов и армия в таком виде начала отступать.

Нужно ещё отметить, что противник обратил особенное внимание на конную армию, в смысле её внутреннего разложения. 6-я дивизия при отступлении была задержана на польском фронте, и, таким образом, без руководящего командного состава, представленная сама себе, она сразу наполнилась преступными элементами…

День операции в 6-й кавдивизии нужно считать днём перелома не в узком смысле слова – подъёма боеспособности, а очистки от негодных элементов. Ваш приезд – очень счастливое совпадение со всем произошедшим. Перелом уже наметился, у нас уже имеется 270 человек, выданных бойцами, и сейчас должна начаться очистительная работа. Мы предлагаем провести ряд беспартийных конференций и несколько дней партийной работы, чтобы армия была вымыта и надушена. Так что ваша работа будет иметь очень благодатную почву».

На следующий день, 15 октября, комиссия заслушала доклад представителя Особого отдела Конармии К.А. Новицкого. Он, в частности, заявил: «Сейчас, после разоружения 6-й кавдивизии, тёмный элемент в дивизии всё-таки остался и ведёт агитацию за то, чтобы были освобождены выданные дивизией бандиты. У нас сил очень мало, и, если эти оставшиеся бандиты захотят, то они смогут отбить арестованных. Необходимо ещё отметить, что надо дать возможность нашим отделам расправляться с бандитами на месте. Мы как раз на территории Махно… В Екатеринославской губ[ернии] были разгружены 2 тюрьмы I конной. Бандиты, зная, что их сотоварищи сидят в тюрьмах, забегали вперёд и шептали в армии, что вот в такой-то тюрьме сидят будённовцы. Будённовцы приходили и открывали тюрьмы… 28-го была разгружена Бердичевская тюрьма. Делалось так, как и раньше – под лозунгом, что жиды и коммунисты сажают будённовцев…

30 сентября на станции, где мы стояли, отдельными бандитски настроенными частями были выпущены арестованные из Особого отдела. Когда мы приняли меры и прогнали бандитов, то через некоторое время мы получаем сведения, что полки 2-й бригады 11-й дивизии идут на нас. Пришла делегация и заявила, что жиды арестовали будённовцев, и когда хотели их освободить, то были обстреляны. Мы объяснили, в чём дело, и сказали, чтобы полки были остановлены. Но в это время они уже подошли к станции и были в большом недоумении, когда вместо жидов увидали нас».

Затем выступил начальник армейского политотдела И.В. Бардин. Он, как и прочие выступавшие, особо подчеркивал усталость конармейцев: «Армия в течение трёх с половиной месяцев была без передышки в боях. Когда мы начинаем говорить о политической работе, это нужно иметь в виду…».

Далее Бардин по пунктам попытался вскрыть причины негативных явлений среди конармейцев:

«Бандитизм. Вопрос о том, что наша конная армия пошаливает, был всё время… Было установлено, что это вполне естественно, потому что у нас нет организованного снабжения, и надо было организовать необходимый грабёж, от которого, конечно, легко перейти и к грабежу, и не необходимого.

Антисимитизм (так в документе. – Б.С.). В той же 6-й кавдивизии за это время комиссарский состав переменялся 2 – 3 раза и, конечно, более низкопробным элементом. Самое больное место у нас – это комиссары эскадрона. Они, обыкновенно, рядовые бойцы, коммунисты, но коммунисты очень слабые, и которые иногда не прочь крикнуть вместе с бойцами: «бей жидов!».

Антисимитизм, как и во всякой крестьянской армии, имел место. Но антисимитизм пассивный. Лозунга «бей жидов!» до сих пор не было слышно. Для нас был серьёзный вопрос – отношение к пленным, которых беспощадно убивали и раздевали. Но бороться с этим политическому отделу Реввоенсовета было трудно…

И вот при таком положении наша армия не получила и 10-й доли того количества политработников, в которых она нуждалась. Первая партия работников – около 200 человек, прибыла в конце июня, из которых можно было взять какой-нибудь десяток-два работников, могущих вести работу. Второй серьёзный отряд – 370 человек, но когда стали их распределять, то только незначительная часть, каких-нибудь два-три десятка, оказалась пригодна, а остальные или совершенно не приспособлены к армии, или совсем больные, глухие, хромые…».

– Таким образом, – сыронизировал Луначарский, – триста человек глухонемых агитаторов…

– Именно так, – подтвердил Бардин. – Все эти обстоятельства привели к тому, что политическая работа стояла и стоит на очень низком уровне. На днях была созвана партийная конференция, на которой подавались антисемитские записки. Спрашивают, почему жиды у власти, мы их просто лишили мандатов и разрешили остаться с правом совещательного голоса. Перспектива у нас только от того – будут люди или нет.

Далее снова заговорил Минин:

«При том положении, в котором находилась наша армия, тыловые учреждения постоянно отрывались, и получалась такая картина, что люди с переломанными рёбрами валялись по несколько дней. Раньше учреждения настолько были запущены, что вообще не были похожи на советские учреждения. Был, например, расстрелян начальник административного управления – за насилие, другие коммунисты – за нарушение дисциплины и т.д.».

Минина поддержал Будённый, первый раз за два дня взявший слово. Это выступление командарма ещё раз подтвердило его репутацию человека косноязычного и в выражениях не стесняющегося:

«А здесь, ещё когда проходили эту идиотскую Украину, где везде лозунг „бей жидов!“, и, кроме того, бойцы очень недовольные всегда возвращаются из лазаретов. Плохо обращаются в лазаретах, нет помощи на станциях при возвращении. И вот, обратившись к одному коменданту-еврею, к другому и не получив помощи, или вместо помощи – ругань, они видят, что они брошены без всякого призрения, и, возвращаясь в ряды, они вносят разложение, рассказывая об обидах, говорят, что мы здесь бьёмся, жизнь отдаём, а там никто ничего не делает».

Далее Семен Михайлович опять подхватил беспроигрышную тему белогвардейских агентов и заговорщиков: «Конечно, на этой почве преступная рука и сознательно ведёт агитацию. Но мы в искоренении этих преступных элементов уже сделали большой шаг, и сейчас мы все очень рады приветствовать вас, благодарим за приезд, и надеемся, что вы поработаете с нашими бойцами, которые, проводя все время в крови и боях, никого не видят и мало что слышат».

В целом комиссия была удовлетворена разъяснениями, данными руководителями Конармии. «Ну что ж, – подводя итоги, сказал всегдашний миротворец Калинин, – мне кажется, товарищи достаточно подробно рассказали нам о том, что происходило в армии. Ничего не утаивали, не пытались скрыть от ЦК свои слабые стороны. Я предлагаю принять их доклады к сведению и окончательное решение принять уже после возвращения в Москву, а пока перейти к решению чисто технических вопросов…».

Для острастки командира 1-й бригады В. И. Книгу взяли под стражу. Однако уже 15 октября председатель выездной сессии революционного военного трибунала доложил члену РВС Минину: «Слушание дела 104 лиц 6-й дивизии в бандитизме на основании вашего личного распоряжения отложено». А уже в ноябре Реввоенсовет Конармии принял решение о восстановлении 6-й кавдивизии, да еще с присвоением ей почетного наименование Чонгарской – за отличие в боях против Врангеля. […]

Стоит отметить, что и насчет самой московской комиссии в мемуарах Будённого немало лукавства. Из третьего тома «Пройденного пути» можно понять, что комиссия состояла всего из трёх человек – Калинина, Луначарского и Семашко. Кажется, можно объяснить, почему выпали из её членов Каменев и Преображенский, участвовавшие в антисталинских оппозициях и к моменту публикации мемуаров не реабилитированные ни в судебном, ни в партийном порядке (их реабилитация произошла только в годы перестройки). Однако почему Будённый пропустил вполне правоверного ленинца-сталинца Д.И. Курского, ни в каких оппозициях не замешанного и благополучно умершего своей смертью в Москве еще в 1932 году? А вот почему. У милейшего Дмитрия Ивановича была плохая должность – нарком юстиции. Приезд Луначарского вполне можно было объяснить тем, что он озаботился постановкой в Конармии партийно-пропагандистской работы, приезд наркома здравоохранения Семашко столь же легко было связать с необходимостью наладить санитарное дело в Первой конной. Наконец, приезд Калинина тоже по-своему укладывался в логику снабженческих проблем. Давний друг Конармии, что специально подчеркивал Будённый, и, что ещё важнее, формальный глава советской власти, мог здорово помочь со снабжением Конармии всем необходимым. Во всяком случае, Семён Михайлович пытался убедить своих читателей, что Михаил Иванович именно за этим приехал в Первую конную. Ну и, конечно, чтобы выступить на митингах перед бойцами, рассказать им о последних новостях внутренней и внешней политики.

На самом-то деле комиссия приехала в первую очередь снимать стружку с Реввоенсовета Конармии и наметить контуры будущего суда и расправы над уличёнными в бандитизме. Вот для чего и потребовался нарком юстиции. И фактическим главой комиссии был не Калинин, а Каменев – единственный из всех членов комиссии полноправный член Политбюро (Калинин тогда был только кандидатом). Поэтому именно мнение Льва Борисовича в Москве было решающим для судьбы руководства Конармии. Но тучи над Будённым и Ворошиловым рассеялись, их действия в целом признали правильными, ответственность за эксцессы конармейцев переложили на низшее звено и мифическую «белогвардейскую агентуру».

Между тем руководство Красной армии весьма тревожило состояние Первой конной, которая должна была стать главной ударной силой в решающем наступлении на Врангеля. В отчёте политуправления Реввоенсовета республики за июнь – октябрь 1920 года особо подчёркивалось, что «будённовцы, заменившие красноармейские части, ознаменовали своё прибытие погромами». В результате население «напугано налётами и дебошами нашей кавалерии, но в душе озлоблено так, что тыл неблагонадёжен и представляет собою серьёзную угрозу для армии».

В связи с этим командующий Южным фронтом М.В. Фрунзе писал Ленину о необходимости «принятия срочных мер по приведению в порядок в политическом отношении Первой Конной армии», поскольку «в лице её мы имеем большую угрозу для нашего спокойствия в ближайшем будущем». Показательно, что еще в период Польской кампании В.И. Ленин передал через Берзина в адрес РВС Юго-Западного фронта убедительную просьбу: «Не делать из Будённого легендарного героя и не восхвалять его как личность в печати… так как это очень пагубно влияет на него». Как в воду глядел Ильич!

По состоянию на 2 октября 1920 года Первая конная армия имела 1.577 человек комсостава, 13.967 бойцов-кавалеристов, 2.621 пехотинца, 34.500 лошадей, 58 орудий, 260 пулеметов, три бронепоезда, одну бронелетучку, три автобронеотряда и 20 самолетов. Но только за октябрь из Первой конной дезертировали 1.200 бойцов. А ещё несколько тысяч, сведённых в маршевые полки, признавались не вполне надёжными. Но всё равно Конармия, пополненная людьми и лошадьми, обеспеченная продовольствием, фуражом и боеприпасами, представляла собой грозную силу. Вот только дух большинства бойцов был уже не тот, чем, скажем, в начале польского похода. Да и не так много конармейцев из этого похода вернулось…

Будёновка

ORDNUNG UND DISZIPLIN (1)

Чем грозит отсутствие в армии дисциплины? Да ещё и в условиях военного времени? А если, до кучи, это безобразие происходит в прифронтовых районах? По-моему, весьма живописный пример из книги Бориса Соколова «Будённый: Красный Мюрат» (цитата длиннющая, но она того стоит):



«Трубачи Первой Конной армии». Картина кисти художника М.Б. Грекова. 1934 год.

… 19 сентября 1920 года сильно потрёпанную под Замостьем Первую конную Тухачевский своим приказом направил в район Кременчуга для отдыха и последующих действий в составе Южного фронта против Врангеля. С Польшей уже шли мирные переговоры. Кроме того, в данный момент Конармия была фактически небоеспособна и для действий против поляков всё равно не годилась. Ворошилов в сентябре давал указания командирам и комиссарам: «С довольствием и фуражом обстоит плохо и приходится брать у населения. Поэтому Конармия вынуждена самоснабжаться, вынуждена производить необходимый „грабёж“». «Самоснабжение» и узаконенный грабёж, как показывал печальный опыт Ростова, рано или поздно должны были кончиться плохо.

И вот 21 сентября 1920 года на имя Будённого пришла телеграмма: «В Рогачеве во время ночлега частями 14-й кавдивизии убиты 27 милиционеров и разогнан Совет. В ту же ночь какой-то эскадрон 6-й дивизии напал на расположение административного штаба 11-й кавдивизии, где учинил погром». Чуть позже последовало сообщение, предназначенное «исключительно для Ворошилова и Будённого»: «В 6-й дивизии за последнее время чувствуется полнейшее разложение. Так, например, вырисовывается картина махновщины. В 66-м и 65-м полках, сталкиваясь с которыми, нередко приходится слышать выкрики: „Бей жидов, коммунистов и комиссаров. Да здравствует батька Махно“».

24 сентября Будённый получил директиву главкома Красной армии с требованием ускорить работу по восстановлению боеспособности Конармии, чтобы быстро перебросить её в район Бердичева и далее в район Кременчуг – Елисаветград для действий против Врангеля. С.С. Каменев подчёркивал: «Выражаю твёрдую уверенность, что армия проникнется серьёзностью возлагаемой на неё задачи и в кратчайший срок, передвинувшись на юг, подойдёт к новому врагу в состоянии той мощи и боевой готовности, с какой летом она начала победоносную борьбу с поляками». Однако конармейцы и не думали проникаться серьёзностью новой задачи. Они больше думали, как бы пограбить, прибрать к рукам всё, что плохо лежит, да «пощупать жидов». Боеспособность в тот момент у Конармии была хуже некуда. Она всё больше превращалась в неуправляемую банду. Будённый понимал, что надо принимать экстренные меры, иначе армию и его самого могла постичь печальная судьба корпуса Бориса Думенко.

Уже 24 сентября, в день получения директивы главкома, группа бойцов 6-й кавдивизии была арестована за мародерство, но тут же освобождена своими товарищами, разогнавшими дивизионный ревтрибунал. Погром на станции Ерши смогло остановить только личное вмешательство Будённого и Ворошилова, случайно оказавшихся там вместе с поездом Реввоенсовета. 27 сентября за попытку арестовать двух бойцов, совершивших кражу, бойцы 33-го кавполка избили военкома Мисина. А 28 сентября беспорядки достигли своей кульминации – в этот день погиб от рук конармейцев комиссар 6-й дивизии Георгий Шепелев. Он пытался навести порядок в соединении и требовал соблюдать революционную дисциплину, лично застрелил одного из мародеров, но был буквально искрошен шашками. Неделю спустя убившая комиссара 1-я бригада 6-й дивизии призвала 2-ю бригаду идти в тыл и навести там порядок – «почистить жидов да комиссаров».

Вот что доносил об обстоятельствах гибели Шепелева его секретарь Хаган 29 сентября 1920 года: «28-го сентября сего года, утром, по выступлении Полештадива 6 из м. Полонного по направлении на Юровку, я, Секретарь Военкомдива и Военкомдив 6 тов. Шепелев остались в Полонном с тем, чтобы выгнать из местечка отставших красноармейцев и прекратить грабежи над мирным населением. В версте от Полонного расположено новое местечко, центр которого населён исключительно евреями…

Когда мы подъехали туда, то из каждого дома почти доносились крики. Зайдя в один из домов, перед которыми стояли две осёдланные лошади, мы нашли на полу старика, лет 60-ти, старуху и сына, страшно изуродованными ударами палашей, а напротив на кровати лежал израненный мужчина. Тут же в доме, в следующей комнате какой-то красноармеец в сопровождении женщины, назвавшей себя сестрою милосердия 4-го эскадрона 33-го полка, продолжали нагружать в сумки награбленное имущество. При виде нас они выскочили из дома. Мы кричали выскочившим остановиться, но когда это не было исполнено, военкомдив тов. Шепелев тремя выстрелами из нагана убил бандита на месте преступления. Сестру же арестовали и вместе с лошадью расстрелянного повели за собой.

Проезжая дальше по местечку, нам то и дело попадались по улице отдельные лица, продолжавшие грабить. Тов. Шепелев убедительно просил их разъехаться по частям, у многих на руках были бутылки с самогонкой, под угрозой расстрела на месте таковая у них отбиралась и тут же выливалась.

При выезде из местечка мы встретили комбрига-1 тов. Книгу с полуэскадроном, который, в свою очередь, занимался изгнанием бандитов из местечка. Тов. Шепелев рассказал о всём происходившем в местечке и, сдав лошадь расстрелянного вместе с арестованной сестрой на поруки военкомбригу тов. Романову, поехал по направлению к Полештадиву.

Не успели мы отъехать и ста сажен, как из 31-го полка отделилось человек 100 красноармейцев, догоняет нас, подскакивает к военкому и срывает у него оружие. В то же время стали присоединяться красноармейцы 32-го полка, шедшего впереди….

Нас останавливают с криком «Вот военком, который нас хотел застрелить в местечке». Подбегает человек 10 красноармейцев этих же эскадронов, к ним постепенно стали присоединяться и остальные, выходя все из рядов и требуя немедленной расправы над Шепелевым…

В это время подъезжает тов. Книга, вместе с арестованной сестрой, которая успела передать по полку, что тов. Шепелев убил бойца. Тут только поднялся шум всего полка, с криком во что бы то ни стало расстрелять военкома, который убивает честных бойцов…

Раздался выстрел из нагана, который ранил тов. Шепелева в левое плечо навылет. С трудом удалось тов. Книге вырвать его раненным из освирепевшей кучки и довести к первой попавшейся хате и оказать медицинскую помощь. Когда тов. Книга в сопровождении моего и военкома Романова вызвали тов. Шепелева на улицу, чтобы положить его на линейку, нас снова окружает толпа красноармейцев, отталкивает меня и Книгу от тов. Шепелева, и вторым выстрелом смертельно ранили его в голову. Труп убитого тов. Шепелева долго осаждала толпа красноармейцев, и при последнем вздохе его кричала «гад, ещё дышит, дорубай его шашками». Некоторые пытались стащить сапоги, но военком 31-го полка остановил их, но бумажник, вместе с документами, в числе которых был шифр, был вытащен у тов. Шепелева из кармана.

В это время подходит какой-то фельдшер и, взглянув лишь только на тов. Шепелева, заявляет, что тов. Шепелев был в нетрезвом виде…

Спустя лишь полчаса после его убийства нам удалось положить его труп на повозку и отвезти в Полештадив».

Командир 1-й кавалерийской бригады В.И. Книга вместе со своим военкомом Романовым и начальником штаба бригады Берлевым докладывал начальнику 6-й кавдивизии И.Р. Апанасенко 28 сентября: «Мы встретились с тов. Шепелевым, который сообщил, что он расстрелял бойца 33-го кавполка на месте грабежа. Сообщив это, тов. Шепелев уехал вперёд. Спустя некоторое время, мы также выехали за своими частями и, догнав таковые, узнали, что тов. Шепелев арестован 31-м кавполком… Указать, кто именно был убийцей военкома, не могу, так как в такой свалке трудно было установить, кто именно стрелял». По всей вероятности, Хаган боялся, что, если он назовёт убийц, то бойцы могут поступить с ним так же, как с Шепелевым.

Военком 33-го кавполка 6-й кавдивизии Мисин, в свою очередь, докладывал в политотдел 6-й кавдивизии 2 октября 1920 года: «28 сентября, как только стемнело, красноармейцы 3-го эскадрона и часть первого и отдельные личности остальных эскадронов пошли в пешем строю кучками в местечко, где начался погром еврейского населения…

В 12 часов ночи, придя на квартиру Штаба полка, мне удалось узнать от командира и его помощника, что толпа половина пьяная и в возбужденном состоянии, и патрулю невмочь было справиться. Высылать эскадроны другие было рисково, так как в них настроение было неопределённое.

После этого в квартиру Штаба полка входит бывший командир 3-го эскадрона тов. Галка пьяный и толпа человек 15 – 20 тоже в таком состоянии, все вооружены, Галка начинает кричать на командиров полка и бить прикладом в пол, угрожая, что я всех перебью, кто осмелится пойти против меня и добавляя: я больше не солдат Красной армии, а «бандит». Командир стал уговаривать его, а я не счёл нужным входить в объяснения с пьяной толпой, которая пришла сознательно устроить дебош, что и придиралась к каждому слову… Большинство угроз было по адресу военкома, а также искали председателя комячейки 4-го эскадрона тов. Квитку, который задержал двух грабителей 3-го эскадрона и отобрал у них награбленные вещи, Галка определённо кричал: убью Квитку. Пьяная толпа ушла с квартиры штаба, я с командиром и адъютантом полка выехали на квартиру Начдива 6 (это было в 3 часа ночи), просили, чтоб Начдив сделал распоряжение какому-нибудь полку из дивизии выслать часть для ликвидации грабежей. Начдив приказал командиру 34-го кавполка выслать один эскадрон, но, придя на квартиру штаба полка, мы узнали от Командира 34, что у них положение однообразно, и эскадрон не приходил, и ночь целую был повальный грабёж и убийство…

К 12 часам 29-й полк был построен на восточной стороне Н. Место… Кучка горлохватов стали просить один за другим слово… Все речи их сводились к тому: немедленный отдых, выгнать всех евреев из советских учреждений, а некоторые говорили вообще из России, а также выгнать всех офицеров из Советских учреждений, на что они предложили послать от себя представителей в Реввоенсовет I конной армии…

Закрылось собрание, крикуны почувствовал себя победителями. Наше пребывание сейчас бесполезное, ибо верхами в дивизии не сделано того, что надо, а сделано всё для уничтожения престижа военкомов.

Вся работа, которая проделывалась до настоящего времени, пошла насмарку только потому, что наш комсостав снизу доверху вёл и ведёт половинчатую политику в смысле оздоровления наших частей от грязных наклонностей. Мы, военкомы, превращаемся не в политических работников, становимся не отцами частей, а жандармами царского строя. Нет ничего удивительного, что нас били и продолжают убивать.

Руководители грабежей, погромов еврейского населения по-прежнему на месте, в эскадронах, и продолжают творить свое дело, а бывший командир Галка как будто будет командиром своего старого эскадрона, это мне сообщил командир 33, что против такого назначения не имеет ничего Начдив и Комбриг-2.

Полк находится в самом худшем состоянии: дисциплины нет, приказы в смысле прекращения грабежей не существуют. К еврейскому населению относятся враждебно, терроризировали и способны терроризировать при первой встрече с еврейским населением. Убийцы двух крестьян – восемь человек – находятся в эскадроне, какой-то толпой освобождены из-под ареста. Пока остаются лозунги «Бей жидов и коммунистов!», а некоторые прославляют Махно…».

Ворошилов обвинил в организации погромов и убийств «агентуру белополяков и Петлюры». В начале 30-х годов в пьесе «Первая Конная» драматург Всеволод Вишневский, когда-то сам служивший в армии Будённого, повторил эту легенду, развив и дополнив мысль Ворошилова. Оказывается, ещё при Деникине в 6-ю кавдивизию были засланы белые офицеры, которые долго ждали своего часа и только во время перехода на врангелевский фронт сначала организовали еврейский погром, затем убили комиссара и радостно отрапортовали зрителям: «6-я кавалерийская дивизия Красной Армии разложена!.. Это сделали мы!..». Что интересно, большинство зрителей, по крайней мере, в 30-е годы, подобную ахинею воспринимали весьма серьезно.

Другое дело, что руководство Реввоенсовета и Политбюро объяснения такого рода справедливо считало чистой пропагандой. В Москве убийство комиссара 6-й кавдивизии вызвало серьезную тревогу. В своё время за аналогичное преступление Думенко поплатился головой. Конечно, на этот раз ни Будённого, ни Ворошилова, ни даже начальника 6-й дивизии И.Р. Апанасенко и комбрига наиболее «отличившейся» бригады В.И. Книгу никто расстреливать не собирался, но меры требовалось принять самые серьёзные. ЦК РКП(б) направил в Первую конную специальную комиссию, в которую вошли председатель ВЦИК М.И. Калинин, член Политбюро и один из большевистских вождей, председатель Моссовета Л.Б. Каменев, комиссар Главного и Полевого штабов Красной армии Д.И. Курский, народный комиссар здравоохранения H.А. Семашко, народный комиссар просвещения А.В. Луначарский и секретарь ЦК РКП(б) Е.А. Преображенский.

Решение об отправке комиссии Ленин и Троцкий приняли 2 октября, вскоре после того, как стало известно об убийстве Шепелева. Первоначально предполагалось отправить в расположение Первой конной другого вождя – председателя Петросовета и кандидата в члены Политбюро Зиновьева, – но то ли из-за загруженности Григория Евсеевича петроградскими и коминтерновскими делами, то ли для того, чтобы минимизировать участие в комиссии евреев и лишний раз не раздражать конармейцев, от этой идеи отказались. Вероятно, одна из причин, почему в Конармию отправили Каменева и собирались отправить Зиновьева, заключалась в том, что и Лев Борисович, и Григорий Евсеевич имели репутацию выдающихся ораторов. Считалось, что они своим пламенным большевистским словом наставят бойцов на путь истинный, отвратят их от убийств, грабежей и погромов.

Настроение не только рядовых конармейцев, но и значительной части комсостава в тот момент никак нельзя было назвать «здоровым». Вот что говорилось, например, на общем собрании всех командиров и военкомов 6-й кавдивизии, созванном по инициативе комдива Апанасенко 3 октября, в преддверии приезда московской комиссии: «Начальник штаба дивизии Шеко: „Агенты Петлюры и Врангеля проникают в нашу среду и разлагают дивизию. Нам, всем сознательным, необходимо объединиться, чтобы раз и навсегда добиться победы над врагами революции“.

Помощник командира 31-го полка Седельников: «Знаю бойцов своего полка как честных защитников революции, вижу во всем этом гнусную работу агентов капитализма и издыхающей буржуазии».

Председатель ремонтно-закупочной комиссии Дьяков: «Ничтожные кучки примазавшихся к нам бандитов порочат честь дивизии. Предлагаю поклясться, что с сего дня не будет места в нашей дивизии таким элементам»».

Все погромы и убийства командиры армии вслед за Ворошиловым стремились свалить на мифических «агентов Петлюры и Врангеля» – как будто глава украинских националистов и командующий Русской армии когда-то действовали заодно! Поступать таким образом было куда комфортнее, чем признавать в случившемся собственную вину.

4 октября Романов, назначенный комиссаром 6-й дивизии вместо погибшего Шепелева, направил рапорт в Реввоенсовет Конармии. Там он утверждал: «Положение дивизии за последнее время весьма серьёзное. Почти в каждом полку, определённо, засели шайки бандитов, свившие там себе прочные гнёзда, с которыми необходимо повести самую решительную борьбу, ибо теперь, отводя нашу армию в тыл, они по пути творят что-то ужасное: грабят, насилуют, убивают и поджигают даже дома. В особенности всё это проявляется по отношению к еврейскому населению, нет почти того местечка, где бы не было еврейских жертв, совершенно не повинных ни в чём.

Причиной всех этих явлений являются следующие факты: во-первых, зло это давно назревало в дивизии, и в своё время не принималось никаких мер для предотвращения. Это является лживой политикой военкомов, в то время, когда они уверяли в своих политсводках, что всё в частях обстоит благополучно, не то было в действительности. Примером к тому – 2-я Кавбригада, насчитывающая до 400 коммунистов, но это только на бумаге – их нет в жизни.

Бессознательная бандитская масса, которая не поддается абсолютно политической обработке, остается совершенно не наказанной. Пример к тому, когда я передавал виновных в ранении Военкома 31-го Кавполка тов. Кузнецова в Реввоентрибунал, то вместо того, чтобы преступники понесли должную кару, они не только не осуждены Ревтрибуналом, но даже оправданы, и были возвращены обратно в бригаду, как и преступники по убийству Военкомбрига, тов. Жукова, происшедшего до меня. Последствием таких действий явилось убийство тов. Шепелева.

Учитывая всё вышеизложенное, я принимаю всевозможные с моей стороны меры для приведения дивизии в должное состояние, но всё же нахожу, что один я не в силах справиться сейчас, а потому предлагаю в самом срочном порядке снарядить экспедиционный отряд для изъятия из дивизии всех бандитских элементов и скрывающихся агентов Петлюры, Врангеля и белополяков, ибо, в противном случае, дивизия в скором времени, в большем её составе, сможет служить хорошим пополнением тем бандам, против которых мы сейчас идём бороться».

Хотя военком и повторил дежурную фразу об агентах Петлюры, Врангеля и белополяков, но всё-таки признал, что конармейские командиры бандитизм не пресекают, что военкомы в своих донесениях приукрашивают положение дел, что большинство коммунистов в Конармии – липовые, только для галочки.

Происходившее на глазах разложение Конармии, грозившее вылиться в антисоветское восстание, заставило Реввоенсовет Конармии принять жёсткие меры. 9 октября Будённый с Ворошиловым издали драконовский приказ: разоружить и расформировать три полка (31, 32, 33-й) 6-й дивизии, «запятнавших себя неслыханным позором и преступлением», а всех «убийц, громил, бандитов, провокаторов и сообщников» немедленно арестовать и предать суду. В приказе, в частности, ответственность за организацию грабежей и убийств возлагалась на «бандитов, разбойников, провокаторов и неприятельских шпионов». К председателю Реввоенсовета Троцкому, главкому Каменеву, председателю Совнаркома Ленину и командующему Южным фронтом Фрунзе полетела телеграмма о том, что с мятежниками и бандитами разобрались своими силами: «11 октября у ст. Олыпаница полки 31, 32 и 33-й шестой кавдивизии, окруженные особой кавбригадой с артдивизионом и двумя бронепоездамии, были обезоружены и расформированы». Всего из личного состава 6-й кавалерийской дивизии арестовали 368 человек. 40 человек расстреляли ещё до приезда московской комиссии. Ещё примерно 300 человек дезертировали, спасаясь от суда.

На Объединенном заседании представителей ЦК РКП(б) и членов РВС Первой конной армии 14 октября 1920 года Ворошилов докладывал, уже сознавая, что худшее позади. Мятеж подавлен, на мародеров и погромщиков навели страх, Конармия вновь под контролем Реввоенсовета. На заседании присутствовали Калинин, Будённый, Каменев, Ворошилов, Минин, Семашко, Евдокимов, Луначарский, Курский, Преображенский, Горбунов, Гурьев, Ганшин. Климент Ефремович, чтобы оправдаться максимально убедительно, начал издалека: «Как вам известно, I конная была двинута на Польский фронт с Майкопа, по приказанию Главкома и Реввоенсовета Республики; тов. Будённый и я были вызваны в Москву… Мы в Москве успели очень мало, не считая, конечно, личных удовольствий, но зато когда мы возвратились обратно, мы заметили, что в армии не всё благополучно…

Было заявлено, что идём на фронт, чтобы воевать с поляками, чтобы взять «Париж», как выражались некоторые… Красноармейцы начали проситься в отпуск. Началось целое паломничество, чтобы отпустить по домам. Временное командование не справилось с создавшимся положением; бойцы, не получая отпусков, начали самоотпускаться… Оставшиеся негодовали и на самоотпустившихся, и на тех, кто не отпускал…

Когда мы приехали в Ростов, то там, под общим настроением отрицательными элементами был выдвинут лозунг: «освобождение сидевшего в то время в тюрьме Думенко»…

О боях на Польском фронте говорить не приходится… Я хочу коснуться краткой истории нашего движения на польском фронте, чтобы стало ясно то положение, в котором находится сейчас наша армия. Пока мы шли вперёд, настроение было превосходное. Когда наступил момент отхода, к этому времени армия достигла наивысшего напряжения и переутомления. Нужно было немедленно отводить, хотя бы отдельными частями, для отдыха или вливать новые свежие крупные пополнения, чтобы дать возможность на месте устраивать передышку. Это сделано не было.

Элементы, настроенные против, сразу подняли голову. Кроме того, по пути происходило пополнение добровольцами, из которых, как потом оказалось, было очень много дряни. Особенно 6-я дивизия, состоящая из добровольцев Ставропольской губернии – сами по себе мелкособственнические элементы, в начале отхода получилось ядро бандитов.

Впервые 23 – 24 сентября мы узнали, что в 6-й дивизии не всё благополучно. Дивизия эта оставалась на расстоянии 80 – 100 вёрст от нас, и мы, находясь в главных частях, и не подозревали, что там что-либо происходит, потому что докладов от начдива не было. И те мерзкие погромные действия, которые начались в дивизии, явились неожиданными. Но мы быстро всё узнали, и сейчас же приняты были меры».

На вопрос одного из членов комиссии: «Вы говорите, что меры приняли тотчас же. Почему же бандитские полки были расформированы только двумя неделями позже?», Ворошилов, ничуть не смутясь, ответил: «Сразу принять крутые решительные меры мы не могли. В других дивизиях общее объективное положение было такое же. Только субъективно состав там был лучше. Поэтому потребовалось около 2 недель подготовительной работы, во время которой в 6-й дивизии творились страшные безобразия… Это была гильотина; мы знали, что нужна чистка, но для этой чистки за собой нужно было иметь силу, нужно было иметь части, которые в случае надобности стали бы и расстреливать. Дивизия к этому времени была на две трети бандитского состава… Как вам известно, был убит комиссар дивизии. Подготовившись, 9 числа был издан от Реввоенсовета приказ, и 11 числа была произведена над дивизией операция.

Дивизия была сосредоточена в селе Ольшаники. Было приказано построить дивизию у линии жел[езной] дороги. Но бандиты не зевали, отсюда можно сделать вывод, что у них была великолепная организация – бандиты не явились, и дивизия была построена не в полном составе. Из тех полков, которые наиболее были запачканы, построилось приблизительно пятьдесят процентов…. Несмотря на приказ Реввоенсовета выстроиться в пешем строю, прибыли на конях, а часть даже осталась на конях под видом коноводов. Но мы сразу увидели, что коноводов чересчур много. Когда мы прибыли, то сразу было приказано охватить дивизию с флангов и тыла, причем по полотну железной дороги стали два бронепоезда. Таким образом, дивизия оказалась в кольце. Это произвело потрясающее впечатление. Все бойцы и командный состав не знали, что будет дальше, а провокаторы подшептывали, что будут расстрелы.

Мы потребовали, чтобы все построились. Начдив тут же заявляет, что он ничего не может сделать. Приказывать нам самим – значило уронить престиж. Здесь был момент, когда мелькнула мысль, что восстанет вся дивизия, но у всех нас все-таки была уверенность, что до этого дело не дойдёт. Мы проехали по рядам чистых полков. Тов. Будённый и я сказали им несколько товарищеских слов. Сказали, что честные бойцы ничего не должны бояться, что они знают нас, мы знаем их и т.д. Это сразу внесло новое настроение. Быстро был наведён порядок, чистые бригады были настроены против запачканных. Была дана команда «смирно». После этого тов. Мининым был прочитан артистически приказ».

Приказ Реввоенсовета Первой конной от 9 октября наглядно показывает состояние армии в то время и заслуживает того, чтобы привести его полностью:

«Мы, революционный военный Совет I Конной красной армии, именем Российской Социалистической Советской Рабоче-Крестьянской Республики объявляем:

Слушайте, честные и красные бойцы, слушайте преданные до конца трудовой республике командиры и комиссары! I конная армия в течение почти целого года на разных фронтах разбивала полчища самых лютых врагов рабоче-крестьянской власти, была грозой неприятеля и любовью и надеждой для трудящихся не только в России, но и за границей. Особенно прогремела её слава после могучих сокрушительных ударов на фронте против польских помещиков и капиталистов. Окружённая этой славой, 1-я Конная армия согласно приказу Главкома начала выходить из боя для приведения частей в полный порядок перед выполнением новой боевой особой задачи. Гордо реяли красные знамена, орошённые кровью павших за святое дело героев, окроплённые радостными слезами освобождённых тружеников. И вдруг совершилось чёрное дело, и целый ряд неслыханных в рабоче-крестьянской армии преступлений. Эти чудовищные злодеяния совершены частями одной из дивизий, когда-то тоже боевой и победоносной. Выходя из боя, направляясь в тыл полки 6-й кавалерийской дивизии, 31, 32 и 33-й, учинили ряд погромов, грабежей, насилий и убийств. Эти преступления появились ещё раньше отхода. Так 18 сентября совершено было 2 бандитских налёта на мирное население; 19 сентября – 3 налёта; 20 сентября – 9 налётов; 21 числа – 6 и 22 сентября – 2 налёта, а всего за эти дни совершено было больше 30 разбойничьих нападений…

В местечке Любарь 29/IX произведён был грабёж и погром мирного населения, причем убито было 60 человек. В Прилуках, в ночь со 2 на 3/Х тоже были грабежи, причём ранено мирного населения 12 человек, убито 21 и изнасиловано много женщин. Женщины бесстыдно насиловались на глазах у всех, а девушки, как рабыни, утаскивались зверями-бандитами к себе в обозы. В Вахновке 3/Х убито 20 чел., много ранено, изнасиловано, и сожжено 18 домов. При грабежах преступники не останавливались ни перед чем, и утаскивали даже у малышей-ребят детское бельё.

Там, где прошли преступные полки недавно ещё славной 1-й конной армии, учреждения советской власти разрушены, честные труженики кидают работу и разбегаются при одном слухе о приближении бандитских частей. Красный тыл разорён, расстроен и через это уничтожено правильное снабжение и руководство красных армий, борющихся на фронте.

Трудовое население, встречавшее когда-то ликованием 1-ю конную армию, теперь шлёт ей вслед проклятия. Имя первой конной армии опозорено. Наши славные боевые знамёна залиты кровью невинных жертв. Враг ликует от предательской помощи ему и от разложения частей нашей армии»...

Золотой статер Пантикапея

НОВОСТИ АРХЕОЛОГИИ: ВЫПУСК № 1

Замечательная новость от израильских археологов (велика подяка шановному пану grimnir74 за наводку) – в Тель-Цафе археологическая экспедиция Еврейского университета Иерусалима обнаружила небольшой оттиск глиняной печати, возраст которой составляет приблизительно 7.000 лет:



Место раскопок – доисторическая деревенька Тель-Цаф.

... Открытие было сделано во время раскопок, которые проводились между 2004 и 2007 годами под руководством профессора Университета Йозефа Гарфинкеля вместе с двумя его учениками, профессором Дэвидом Беном Шломо и доктором Майклом Фрейкманом, которые сейчас являются исследователями в Университете Ариэля. Вначале на этом месте были обнаружены 150 глиняных печатей, одна из которых является особенно редкой и имеет особое историческое значение. [...]

Печати, также известные как булла, сделаны из небольшого куска глины, которые в исторические времена использовались для запечатывания и подписи писем, а также для предотвращения прочтения их содержимого другими людьми. Пломбирование, обнаруженное в Тель-Цафе, особенно важно, потому что это первое свидетельство использования пломб для маркировки грузов или закрытия силосов или амбаров. Когда дверь сарая открывалась, ее печать ломалась – верный признак того, что там кто-то был и что содержимое внутри было затронуто или украдено. [...]

Фрагмент шириной менее сантиметра был найден в отличном состоянии из-за засушливого климата долины Бейт-Шеан. Уплотнение обозначено симметричными линиями. Хотя многие печати, найденные в Первом храме Иерусалима (около 2.600 лет назад), включают личное имя, а иногда и библейские фигуры, печать Тель-Цаф относится к доисторической эпохе, когда письменность еще не использовалась. Эти печати были украшены геометрическими фигурами вместо букв. Тот факт, что на оттиске печати нанесены две разные печати, может указывать на форму коммерческой деятельности, при которой в сделке участвовали два разных человека.



Фрагменты печати.

Найденный фрагмент подвергся тщательному анализу, прежде чем исследователи смогли определить, что это действительно оттиск пломбы. По словам Гарфинкеля, это самое раннее свидетельство того, что печати использовались в Израиле примерно 7.000 лет назад для подписания поставок и закрытия складских помещений. Хотя пломбы были найдены в этом регионе 8.500 лет назад, отпечатки печатей того времени не найдены...

Источник: https://www.7kanal.co.il/News/News.aspx/229702

Если я правильно понимаю важность момента, по всему выходит, что уже на рубеже 6-го – 5-го тысячелетий до Р.Х. в регионе существовала частная собственность, и, следовательно, можно говорить о наличии там в указанный период государств или их зачатков.

СПРАВКА:

Тель-Цаф (иврит: תל צף) – археологический памятник, расположенный в долине реки Иордан, к юго-востоку от Бейт-Шеана. Впервые обследован Рамом Гофной из Тель-Авивского университета в 1978 – 1980 гг. Тель-Цаф датируется приблизительно 5.200 – 4.700 гг. до Р.Х.

В ходе раскопок памятника были обнаружены четыре архитектурных комплекса. Каждый состоит из закрытого двора с округлыми или прямоугольными комнатами и многочисленными округлыми силосами. Силосы представляют собой цилиндрические бочкообразные конструкции с внешним диаметром от 2 до 4 м. В их основании – подиум, построенный, вероятно, для защиты злаков от грызунов. Он состоит из нескольких рядов кирпича, залитых изнутри известковой штукатуркой.

В 2007 году, в Тель-Цафе был обнаружен самый старый металлический предмет из найденных на юге Леванта – шило, сделанное из меди и датируемое концом 6-го или началом 5-го тысячелетия до Р.Х. Химический состав меди позволил исследователям прийти к выводу, что шило было изготовлено на Кавказе, на расстоянии ок. 1.000 километров от места находки.

Железный Крест

МУЗЫКАЛЬНАЯ ПАУЗА: ВЫПУСК № 2

Нынче у нас – задорная немецкая песня о событиях полутысячелетней давности: о крестьянской войне, приключившейся на территории Священной Римской империи германской нации в 1524 – 1526 гг., и об одном фюрере этого действа – Флориане Гайере, коий собрал стаю товарищей, назвал их “Der Schwarze Haufen” («– А почему Паук песков? – Чтобы страшнее было!..») и с этой кучей промышлял в Швабии.

Песенка “Wir sind des Geyers schwarzer Haufen”, хотя и рассказывает о события XVI-го столетия, но таки новодел: музыка написана в 1919 году Фрицем Сотке, а стихи, хотя и опираются на чего-то там, сочинённое аж – страшно подумать! – в 1885-ом году генералом фон Редером, но законченную форму текста песни они приобрели в 1920-ом, благодаря членам Bündische Jugend.

Кроме заряда доброты и гуманизма, который она несёт в массы, песня интересна своей судьбой, ибо, будучи рождена в грозный ХХ век, какому только отребью она не западала в душу: в 1930-ые гг. она активно использовалась национал-социалистами в борьбе против католической церкви; затем её подхватили СС-маны; в годы Второй Мировой войны она, по вполне понятным причинам, стала официальным маршем 8-ой кавалерийской дивизии СС «Флориан Гайер»; когда же Третий Райх дал дуба у дуба, а затем на его могиле образовалась ГДР, то песню восприяли «осси» – она превратилась в один из маршей теперь уже Национальной Народной Армии. Вот такая вот судьбина у этого произведения!



Ну и, как водится, текст песни буквами – сперва латинскими, а опосля кириллическими:

Wir sind des Geyers schwarzer Haufen, heia hoho,
Und wollen mit Tyrannen raufen, heia hoho.

Spieß voran, drauf und dran,
Setzt auf’s Klosterdach den roten Hahn!

Wir wollens dem Herrn im Himmel klagen, kyrieleys,
daß wir den Pfaffen nicht dürfen totschlagen, kyrieleys.

Spieß voran, drauf und dran,
Setzt auf’s Klosterdach den roten Hahn!

Uns führt der Florian Geyer an, trotz Acht und Bann,
den Bundschuh führt er in der Fahn', hat Helm und Harnisch an.

Spieß voran, drauf und dran,
Setzt auf’s Klosterdach den roten Hahn!

Als Adam grub und Eva spann, kyrieleys,
wo war denn da der Edelmann? Kyrieleys.

Spieß voran, drauf und dran,
Setzt auf’s Klosterdach den roten Hahn!

Des Edelmannes Kindelein, heia hoho,
das schicken wir in die Höll' hinein, heia hoho.

Spieß voran, drauf und dran,
Setzt auf’s Klosterdach den roten Hahn!

Des Edelmannes Töchterlein, heia hoho,
soll heute uns’re Buhle sein, heia hoho.

Spieß voran, drauf und dran,
Setzt auf’s Klosterdach den roten Hahn!

Nun gilt es Schloß, Abtei und Stift, heia hoho,
uns gilt nichts als die Heil’ge Schrift, heia hoho.

Spieß voran, drauf und dran,
Setzt auf’s Klosterdach den roten Hahn!

Das Reich und der Kaiser hören uns nicht, heia hoho,
wir halten selber das Gericht, heia hoho.

Spieß voran, drauf und dran,
Setzt auf’s Klosterdach den roten Hahn!

Ein gleich' Gesetz das wollen wir han', heia hoho,
vom Fürsten bis zum Bauersmann, heia hoho.

Spieß voran, drauf und dran,
Setzt auf’s Klosterdach den roten Hahn!

Wir woll´n nicht länger sein ein Knecht, heia hoho,
Leibeigen, frönig, ohne Recht, heia hoho.

Spieß voran, drauf und dran,
Setzt auf’s Klosterdach den roten Hahn!

Bei Weinsberg setzt es Brand und Stank, heia hoho,
gar mancher über die Klinge sprang, heia hoho.

Spieß voran, drauf und dran,
Setzt auf’s Klosterdach den roten Hahn!

Sie schlugen uns mit Prügeln platt, heia hoho,
und machten uns mit Hunger satt, heia hoho.

Spieß voran, drauf und dran,
Setzt auf’s Klosterdach den roten Hahn!

Geschlagen ziehen wir nach Haus, heia hoho,
uns’re Enkel fechten’s besser aus, heia hoho.

Spieß voran, drauf und dran,
Setzt auf’s Klosterdach den roten Hahn!

ПЕРЕВОД:

Мы черные отряды Гайера, хей-я, хо-хо,
И мы хотим биться с тиранами, хей-я, хо-хо.

Пики вперёд, коли без промедления,
Пусти по монастырской крыше красного петуха!

Мы хотим пожаловаться Богу на Небесах, Господи помилуй,
Что мы не можем убивать священников, Господи помилуй.

Пики вперёд, коли без промедления,
Пусти по монастырской крыше красного петуха!

Нас ведёт Флориан Гайер, несмотря на изгнание и запрет,
Крестьянский башмак поместил он на знамя, у него есть шлем и доспехи.

Пики вперёд, коли без промедления,
Пусти по монастырской крыше красного петуха!

Когда пахал Адам и Ева пряла, Господи помилуй,
Где же был тогда дворянин? Господи помилуй.

Пики вперёд, коли без промедления,
Пусти по монастырской крыше красного петуха!

Маленький сын дворянина, хей-я, хо-хо,
Сегодня отправится в ад, хей-я, хо-хо.

Пики вперёд, коли без промедления,
Пусти по монастырской крыше красного петуха!

Дочка дворянина, хей-я, хо-хо,
Должна стать нашей любовницей, хей-я, хо-хо.

Пики вперёд, коли без промедления,
Пусти по монастырской крыше красного петуха!

Сейчас это замок, аббатство и монастырь, хей-я, хо-хо,
Нам не надо ничего, кроме Священного Писания, хей-я, хо-хо,

Пики вперёд, коли без промедления,
Пусти по монастырской крыше красного петуха!

Империя и Кайзер нас не слышат, хей-я, хо-хо,
Мы сами совершаем суд, хей-я, хо-хо.

Пики вперёд, коли без промедления,
Пусти по монастырской крыше красного петуха!

Мы хотим для себя равенства и закона, хей-я, хо-хо,
Начиная князем и заканчивая крестьянином, хей-я, хо-хо.

Пики вперёд, коли без промедления,
Пусти по монастырской крыше красного петуха!

Мы больше не хотим служить рыцарям, хей-я, хо-хо,
Быть закрепощёнными и бесправными, хей-я, хо-хо.

Пики вперёд, коли без промедления,
Пусти по монастырской крыше красного петуха!

В Вайнсберге огонь и смрад, хей-я, хо-хо,
Многих там закололи, хей-я, хо-хо.

Пики вперёд, коли без промедления,
Пусти по монастырской крыше красного петуха!

Они нас били и пороли, хей-я, хо-хо,
И морили нас голодом, хей-я, хо-хо.

Пики вперёд, коли без промедления,
Пусти по монастырской крыше красного петуха!

Мы возвращаемся домой разбитые, хей-я, хо-хо,
Но наши внуки будут воевать лучше, хей-я, хо-хо.

Пики вперёд, коли без промедления,
Пусти по монастырской крыше красного петуха!

Золотой статер Пантикапея

«ОДНО ИЗ САМЫХ ЦИВИЛИЗОВАННЫХ РАЗГРАБЛЕНИЙ…»

Хм, занятно всё-таки, насколько штампы, стереотипы нашего мышления, исторические мифы отличаются от реальности. Например, история с разграблением Рима готами Алариха в августе 410 года от Р.Х. в описании историка совсем не вяжется с тем, что нафантазировал себе обыватель [Хизер П. Падение Римской империи. – М.: Издательство АСТ, 2019. – с. 351 – 352]:



«Путь Империи: Крушение». Четвёртая картина кисти американского художника Томаса Коула из серии из пяти полотен «Путь Империи», 1836 год.

… Готы Алариха исповедовали христианство и отнеслись ко многим святыням Рима с величайшим уважением. В их число попали две главные базилики – Св. Петра и Св. Павла. Тех, кто укрылся там, не тронули; беженцы, отправившиеся в Африку, впоследствии с изумлением сообщали, что готы даже проводили туда нескольких монахинь и, в частности, одну Марцеллу, прежде чем тщательно обобрать их дома. Не всем – и даже не всем монахиням города – так повезло, но готы-христиане действительно твёрдо помнили о своём вероисповедании. Они унесли из Латеранского дворца одну огромную серебряную дароносицу весом в 2.025 фунтов, подаренную императором Константином, но священные сосуды из собора Св. Петра не тронули. Разрушения зданий также в основном ограничились районом Саларийских ворот и старого здания сената. В конечном итоге даже по истечении трёх дней огромное большинство городских памятников и зданий остались нетронутыми, разве что с них сняли то ценное, что можно было унести…

Штандарт Перемышльской земли

ПО-МОЕМУ, В ЭТОМ ЧТО-ТО ЕСТЬ…

… разве что ЦРУ в тексте можно подправить на другую, исконно-посконную контору – во всяком случае, качество конечного продукта будет соответствовать.

К сожалению, не ведаю, кто автор, но, если что, взято у diak_kuraev.



– Хорошо. – Директор кивнул, потом посмотрел на дальний конец стола. – А теперь я хочу послушать агента Уилсона.

– Да, сэр? – Агент поднялся со своего стула и неловко поправил галстук.

– Вы возглавляете отдел аналитики, Уилсон?

– Да сэр.

– Не надо мне дакать! – Директор вдруг взбесился и ударил кулаком по столу. – Что за дерьмо вы написали в последней сводке?! Что происходит?! Мне нужны были прогнозы по юго-восточной Азии и влиянию торговой войны Китая с США на финансовую стабильность в Океании! Что за ерунду вы мне прислали?! Это какое-то гадание, а не прогноз!

– Сэр, но... – Уилсон откашлялся. – Вы сами сократили бюджет нашего подразделения почти в десять раз... Фактически, в отделе остались только я и Смит.

– Два человека?! – Удивился директор. – Но последние три месяца вы прекрасно справлялись! И не жаловались... А теперь вдруг перестали?!

Все присутствующие на совещании посмотрели на Уилсона.

– Честно говоря... Мы отдали аналитику на аутсорс...

Повисла тишина.

– Аналитику ЦРУ делала какая-то сторонняя организация? – Оторопело озвучил директор.

– Да, сэр, в своё оправдание могу сказать, что исполнителей было очень много, каждый выполнял свою часть работы и не знал заказчика... Эдакий краудсорсинг...

– Твою мать... – Директор взялся за голову. – Уилсон, да вы... вы либо предатель, либо идиот. Вас надо расстрелять.

– И, кстати, бесплатно! Я сэкономил кучу денег для ЦРУ! – Уже не скрывая дрожи в голосе, оправдывался Уилсон.

– Это как? – Не понял директор.

– Ну, я писал в фейсбуке, мол, что вы думаете по Китаю? Потом перелогинивался и писал, мол, США победят в торговой войне, как думаете? Опять перелогинивался и писал третий вопрос... а потом читал комментарии... Приходили всякие эксперты, доказывали, демонстрировали данные, выкладки, обосновывали теории...

Все присутствующие удивлённо смотрели на Уилсона.

– То есть аналитика для ЦРУ, та самая, на которую мы опирались, проводя сложнейшие операции, – это компиляция мнений диванных экспертов? – Почти шепотом уточнил директор.

– Да, сэр... Но это ведь работало! Согласитесь! Помните аналитику по Сингапуру? Или данные по международным террористам? Геополитические выкладки по Ближнему Востоку?

– Допустим. Это и вправду были прекрасные отчеты. Но в чём тогда проблема? Почему ваша система дала сбой?

– Первое сентября, сэр...

– И что? – Не понял Директор.

– Основной пул экспертов в школе, сэр... Домашка и всё такое...